Этот замечательный праздник символизирует нерушимую дружбу и общность исторических судеб белорусского и российского народов.
Россию и Беларусь связывают крепкие братские узы, добрососедские отношения, общая культура и традиции. Мы едины в наших ценностях, основанных на преданности памяти Великому подвигу наших предков. Много лет наши страны идут по пути взаимной интеграции, основанного на доверии и уважении. Вместе мы уверенно смотрим в будущее, противостоим общим вызовам и планомерно развиваем взаимовыгодное сотрудничество на всех направлениях.
От всей души поздравляю! Желаю процветания, счастья и благополучия народам России и Беларуси!
Этот замечательный праздник символизирует нерушимую дружбу и общность исторических судеб белорусского и российского народов.
Россию и Беларусь связывают крепкие братские узы, добрососедские отношения, общая культура и традиции. Мы едины в наших ценностях, основанных на преданности памяти Великому подвигу наших предков. Много лет наши страны идут по пути взаимной интеграции, основанного на доверии и уважении. Вместе мы уверенно смотрим в будущее, противостоим общим вызовам и планомерно развиваем взаимовыгодное сотрудничество на всех направлениях.
От всей души поздравляю! Желаю процветания, счастья и благополучия народам России и Беларуси!
Durov said on his Telegram channel today that the two and a half year blockchain and crypto project has been put to sleep. Ironically, after leaving Russia because the government wanted his encryption keys to his social media firm, Durov’s cryptocurrency idea lost steam because of a U.S. court. “The technology we created allowed for an open, free, decentralized exchange of value and ideas. TON had the potential to revolutionize how people store and transfer funds and information,” he wrote on his channel. “Unfortunately, a U.S. court stopped TON from happening.”
Mr. Durov launched Telegram in late 2013 with his brother, Nikolai, just months before he was pushed out of VK, the Russian social-media platform he founded. Mr. Durov pitched his new app—funded with the proceeds from the VK sale—less as a business than as a way for people to send messages while avoiding government surveillance and censorship.
